buroba

Из дома вышла в полшестого утра, в восемь самолет задвигался и пополз. Люблю сидеть у окна, есть куда голову сложить. Но рядом расположился молодой человек, который мог бы не выливать на себя бутылку одеколона. Что еще хорошо у окна, так это то, что все видать - и как чемоданы грузят на ленту, и как человек в красной куртке и зеленых штанах, подъехавший на синей машинке, поливает из шланга обледенелые крылья самолета.
С каждым разом все тяжелее отрываться от дома. И собираться я так и не научусь. Эта ненавистная деятельность до того меня раздражает, что долгожданная радость свободы вязнет в страхе забыть самое важное. Щетку, например, зубную. Пришлось купить в Калифорнии.
При сдаче багажа теперь надо платить. Один чемодан - 15 долларов, второй - 25. Так что с двумя имеем прибыль. К сожалению, у меня только один, но черной девушке, (в такую рань все девушки в аэропорту черные) я, случайно, заплатила за два, в чем убедилась впоследствие, покупая себе кофе. То-то девушка странно на меня поглядвывала, пряча деньги в кассу. И в самолетах еду теперь покупать надо. И если раньше можно было задарма подкрепиться какой-никакой мелочью, то теперь только соки-воды в маленьких стаканчиках, заполненных до половины льдом. Я, впрочем, льду очень рада - за шесть часов полета все внутри сохнет и перегревается.
Девушки-разливальщицы работают с прежним, обеденным, выражением участливых, любящих лиц. Меня самолетное голодание вполне устраивает, мне всегда казалось, что нажираться в самолете - самый настоящий разврат, но не каждый летящий способен от него отказаться.
Наконец, самолет приземлился и, пересев на другой, совсем маленький и уютный самолетик, через сорок минут я уже утопала в объятиях моего дорого Меха. Правда, пересадка, на которую у меня ушли остатки сил и все отпущенное время, бодрости мне не добавила, но все-таки пересесть я успела!
Но самое главное - из самолетного окошка я увидела такое! И это, не забывайте, с самой высокой высоты!













Идем на посадку