buroba

И вот я подумала, что бывает в жизни такое время, когда его трудно вынести молча. Можно, конечно, тем более имея в этой связи богатый опыт, но зачем, когда есть этот прекрасный дневник, который только и ждет, чтобы в него чего-нибудь записали. Сегодня, по крайней мере, я собираюсь использовать его по назначению. А уж что завтра - не знаю. И никто не знает.
А так все хорошо! Приехал из школы наш ребенок и я сварила большую кастрюлю куриного бульона и столько же салата оливье. Белка просто счастлива, уплетает за обе щеки после столовских разносолов. Даже Мех спустился из своей комнаты, где подолгу высиживает компьютер. Будто там, в потаенном уголке, под старой картинкой с очагом, отворится дверца, и вывалится из нее работа большая и сытная.
Маруся, совсем недавно собиравшаяся откинуть копыта, вдруг удивительно окрепла и только задние ножки у нее слабоваты. Первое время Мех сносил ее с лестницы, но вскоре ей это надоело и она теперь самостоятельно спрыгивает с верхней ступеньки. Издаваемый при этом стук не позволяет сомневаться, что падение последнее. Но каждый раз, когда я открываю зажмуренные от ужаса глаза, собака, как ни в чем не бывало, проходит мимо меня к своей кормушке и терпеливо поджидает, когда я выберусь из ступора и дам ей за героизм награду.
Но зато у нас много дров. На нашей кленовой улице спилили огромный клен, и Мех напилил из него дрова. Все мы - Мех, Белка, я, Маруся, Макс, Циля и Кошер (Кис третий) сидим на диване и смотрим в огонь  Как он в камине полощется. Еще мы ходим в лес за грибами и я варю их с чесноком и укропом. Почему-то не так вкусно, как раньше, хотя грибы хорошие - подберезовики.
Если каждые десять минут мокрым веником подметать пол, шерсти собачьей набирается за день неполное мусорное ведро.