buroba

Обычно я читаю сразу несколько книг.  Особенно в это время навсегда, кажется, застрявшей в голых ветвях зимы. С каждым годом я все хуже переношу эту тягостно долгую зиму и уже не верю, что перемены коснутся меня. Но, тем не менее, я люблю зиму и готова переживать ее, только бы она была  - как подтверждение причины уныния и хандры. И в такое время книги мое спасение. И еще музыка.
С книгами, как и с людьми, отношения разные и каждая требует внимания к себе. И я не обхожу вниманием своим никого - знаю, чтО получу взамен. Но есть среди моих книг такая, до которой достаточно дотронуться, чтобы вышагнуть из темноты.

Эту книгу невозможно выпустить из рук. Сначала ее можно доставать и упрятывать обратно в удобный из белого картона футляр, потом, уже окончательно достав ее оттуда, открыть и, полюбовавшись форзацем, перевернуть страницу, узнать что имя художника А.Костин и книга вышла в 1989 году. Издана она на такой бумаге и с такой любовью, что только взявши ее в руки можно оценить это сполна.
Книгу привезла из Москвы моя сестричка в большом тяжелом чемодане с еще множеством прекрасных книг. Мы тогда виделись в последний раз. Через два года ее не стало. А книги остались.
Впервые "Детство" было прочитано  на даче, подаренное нам на десятый день рождения. Через некоторое время,  нам было уже лет по пятнадцать, папа повел нас на вечер Игоря Ильинского и мы услышали, как Игорь Ильинский читает "Детство" Толстого. Это было настоящее потрясение - слышать его и видеть настоящие слезы, когда он перевоплощался в Карла Ивановича в ватном халате и красном колпаке.