Собака, большой черный пес, стоял со своей хозяйкой, разговорчивой без возраста дамой, у подъезда соседнего с вовкиным дома. И дама эта попросила Вовку, который со своим обычным, располагающим к общению, лицом, проходил мимо, помочь поднять собаку, у которой по возрасту слабо ходят ноги, на четвертый этаж. Вовка, разумеется, с радостью схватил собаку и поволок ее, неожиданно тяжелую до такой степени, что приходилось отдыхать на каждом этаже.
Когда Вовка вышел на улицу, ему стало нечем дышать из-за страшной вони, источник которой он, повертев головой в разные стороны, обнаружил на себе в виде следов грязной шерсти пса, которого, по всей вероятности, никогда не мыли. Испытывая омерзительно гадливое чувство прикосновения к нечистому, Вовка поднялся к себе, снял все, что на нем было и долго отмывался под душем. Но выйдя из душа и надев на себя все чистое, он обнаружил, что вонь не ушла, и ему пришлось еще несколько раз залезать под душ, из которого не донеслось никаких, даже самых невинных, проклятий.
Этому случаю, как и множеству других, не по зубам было изменить вовкину сущность, но теперь, проходя мимо дамы с псом, высматривающей очередную жертву, он ускоряет шаг, оскалясь в чуть заметной дружеской улыбке.
