Вета - это Елизавета, Лиза, и, наверное, кто-то ее так называет, но я сразу стала называть эту тоненькую большеглазую и необыкновенно симпатичную даму Ветой, потому что она была именно Ветой, Веточкой, влезавшей в джинсы нулевого размера. Несмотря на двух взрослых очаровательных дочерей.
Сначала мы дружили в журнале, а потом встретились наяву и больше не расстаемся. У меня всегда было много причин возвращаться в Москву и одна из них - необходимость увидеть и обнять милую мою подружку. Мы уже так проросли друг в друга, что нет измерителя, способного измерить степень нашей близости.
Вета родилась и выросла в Хлебном переулке, поэтому весь длинный день нашей первой встречи она водила меня по бесчисленным переулочкам и дворикам своего детства, где я ни разу не бывала, хотя и родилась в Москве. В тот день я, как случайно успевший на последний пароход пассажир, успела увидеть наполеоновский тополь, еще живые особняки, под которыми уже копошились мутные крысеныши, погладить прохладные спины львов, до которых в детстве мне так и не удалось добраться, а во взрослом виде казалось, что еще успею, и железного олененка с колокольчиками на ушах.
К вечеру мы дошли до памятника Пушкину, где отмечался его очередной день рождения и рядом с ним уже была сильно заметна надвигающаяся разруха. Много приезжих с упоением фотографировались на фоне, Маргарита Терехова с наскоро сколоченной трибуны читала стихи и с совершенно непонятного бодуна прыгал вокруг Жириновский.
Подошел освободившийся от работы Мумрик, прискакал сынок Коля, сдавший на отлично очередной экзамен, и, дождавшись еще одного любимого приятеля, мы пошли на бульвар и ели блины с селедкой.
Нашего Мумрика я знакомлю со всеми моими друзьями и они все ему так же нравятся, как и мне. И улетать становится немного легче.
Последние несколько лет мы ездим к Вете во Внуково, она там живет в домике со своим мужем, а в саду у них много цветов, яблок и крошечных пупырчатых огурчиков. Впрочем, Вета умеет не только выращивать огурцы, она еще учителем английского может, а когда ее из очень уважаемой школы уволили, она открыла в Москве свою школу, где маленькие дети с невероятной скоростью развивались. Через некоторое время арендовать помещение стало не по карману и школу пришлось оставить. Раннее мозговое развитие не входило в перечень правительственных забот.
И тогда уже Вета поселилась во Внукове вместе с мужем, которому тоже не было места у московских разделочных прилавков. В городе делать было нечего, а житье на природе напоминало лучшее время жизни - дачу, детство.
Часть вторая
Этим летом я не смогу побывать в ветином волшебном саду, но мы договорились, что когда-нибудь сойдем вместе на дачной станции ее детства. И Вета побежит к знакомой ветхой дачке с трухлявыми ступеньками, а там мама жарит котлеты, и папа моет посуду в тазике. Я думаю, что эти сказанные однажды Ветой слова - лучшее о счастье.
Мы с Ветой иногда говорим по скайпу. Я не всегда и не со всеми люблю этот способ связи, но у нас он работает очень хорошо. Увы, я не могу откусить кусочек офигительного студня, который Вета с Андреем всегда готовят к моему приезду, но зато я могу видеть их милые лица, и круглую морду их серого любимого кота.
Когда разговор коснулся нашей излюбленной дачной темы, Вета сказала, что недавно прочитала книгу, в которую влюбилась так, как давно ни во что не влюблялась. Что читает ее по ночам и, когда к утру засыпает, все ее далекое и забытое детство приходит к ней.
Еще она сказала, что книгу эту я ей подарила в нашу последнюю встречу, и что книга называется «Счастливая девочка», а написала ее Нина Георгиевна Шнирман.
nina_georg_sh 